Народ советский, сыны — славяне!
Пусть до победы пути не близки,
Уже сегодня на вражью стаю
Готовьте списки, готовьте списки!
На всех уродов родного края:
Злодеев скользких, мздоимцев низких,
Своих погибших не забывая,
Готовьте списки, готовьте списки!
Александр Харчиков. Готовьте списки!
3-4 октября исполнилась 20-я годовщина Кровавого Октября 1993 года. Своими воспоминаниями о событиях тех лет поделились в местной прессе скандально известный бывший мэр города, ныне член местного отделения партии «Единая Россия», политтехнолог Сергей ПЕРСИАНОВ и не менее скандально известный бывший председатель городского совета депутатов, член местного отделения партии КПРФ, ныне действующий депутат Игорь БОЛЬШАКОВ.
Информационный отдел ОКС «Гражданская солидарность»
и Совета народной власти г. Загорска и Загорского района
Этот мятежный октябрь
В начале октября 1993 года запросто могла полыхнуть вся Россия. Сколько бы длился этот пожар, и сколько сотен тысяч наших сограждан сгинули бы в нём? То, что мы сегодня задаём эти вопросы только в сослагательном наклонении, есть огромная заслуга всеми шпыняемых и шельмуемых ныне чиновников местного самоуправления. В первые октябрьские дни тревожного 1993 года они делали всё возможное, чтобы не допустить расползания огня гражданской войны на свою территорию, на свой город, на свой район.
В Сергиевом Посаде в ночь с 3 на 4 октября тоже было неспокойно.
Ситуация у нас подогревалась ещё и тем, что выходцы из Сергиева Посада играли видную роль в политическом противостоянии Кремля и Верховного Совета. Причём, по обе стороны баррикад. Достаточно сказать, что обороной Белого дома руководил Александр Коровников, бывший замполит полка Внутренних войск в Новостройке, избранный в 1990 году народным депутатом РСФСР от Сергиево-Посадского района. А председателем Московского областного Совета, который принял сторону президента, был Володя Клименко — один из первых «демократов» Сергиева Посада, служивший до избрания в Мособлсовет на Ферме в звании подполковника. Я уже не говорю о десятках, а то и сотнях жителей города, ринувшихся в те дни в Москву отстаивать в уличных схватках свои убеждения или своё благополучие.
Кстати говоря, почти все посадцы по обе стороны баррикад хорошо знали друг друга, и ещё вчера, если не приятельствовали, то общались вполне мирно. Но такова логика любой гражданской войны: она, как межа, в одночасье делит мир пополам. По одну сторону этой межи — свои, по другую — враги. А уж как ляжет эта межа, никому не известно…
…Вечером 3 октября мы с женой были в гостях у наших друзей — замечательных людей и художников Лены Левенцевой и Валеры Секрета. Вместе с нами там была и чета Бобылёвых. В то время Николай Фёдорович Бобылёв был первым заместителем главы района, а я — просто заместителем. У всех было хорошее настроение, мы болтали, пели песни под гитару, выпивали… В соседней комнате работал телевизор, звук которого был приглушён.
И вдруг все мы почувствовали какую-то тревогу. Подошли к телевизору. Был прямой эфир. Ведущая «Вестей» сообщала, что толпы вооружённых людей при поддержке бронетехники атакуют Останкино, что уже есть убитые и раненые. Показали картинку, как бойцы «Витязя», охранявшие телецентр изнутри, оттаскивают из сектора обстрела своего убитого товарища… Вскоре передача прервалась. Мы попробовали переключать каналы, но ни на одном сигнала не было.
Через десять минут мы с Николаем Бобылёвым уже подходили к администрации. Глава района Валерий Юдаков был в отпуске где-то далеко от Сергиева Посада, поэтому Николай Фёдорович взял на себя всю ответственность за принятие решений. Он поручил дежурному немедленно вызвать членов коллегии администрации, всех силовиков и командиров воинских частей. Кстати, это был выходной день, кажется воскресенье, многие были на дачах, поэтому на сбор ушло около часа.
Стоит сказать, что в 1993 году аппарат чиновников был идеологически и политически неоднороден. Кто-то оставался ортодоксальным коммунистом, кто-то был убеждённым сторонником демократических реформ. Мы понимали, что единодушия в оценке происходящего даже внутри руководства администрации не будет. Поэтому, пока все «мобилизованные» подтягивались, трое руководителей администрации — Николай Бобылёв, Владимир Пономарёв и я обсуждали ситуацию и варианты наших действий. Такой именно состав обсуждающих определялся тем, что мы трое одновременно (в начале 1992 года) пришли в администрацию и составили в ней костяк «демократического крыла». Нам было известно, что губернатор Московской области Анатолий Тяжлов принял сторону Бориса Ельцина, мы тоже придерживались этой позиции: только так можно было быстро остановить начавшуюся гражданскую войну.
(Здесь надо подчеркнуть, что в1990-1993 местное самоуправлени играло роль буфера между государственной властью, осуществлявшей «шоковую терапию», и разочарованным, стремительно нищающим населением. Поэтому губернаторы к местной власти относились как к равным партнёрам, а руководители на местах часто ориентировались не на позицию губернатора, а на настроения своих избирателей и местных депутатов).
Но часть наших коллег были явно настроены в пользу прокоммунистического Верховного Совета, который уже сформировал своё Правительство и назначил новым президентом России Александра Руцкого. Последний, кстати, был почти своим в Сергиевом Посаде: вице-президент имел в нашем районе экономические интересы и бизнес-партнёров, часто бывал здесь приватно. Это тоже приходилось учитывать.
К тому моменту, когда мы втроём уединились в кабинете Бобылёва, было явное ощущение, что в Москве берут верх сторонники Хасбулатова и Руцкого. В их рядах (как и в стане любых мятежников), наряду с «идейными борцами» и трудовым людом, оказались сотни вооружённых отморозков и садистов. Уже распространились слухи о расстрелах чиновников московской мэрии, которую мятежники штурмом взяли накануне. Какие-то источники сообщали, что подразделения ОМОНа и милиции массово переходят на сторону Верховного Совета. Говорили и о существовании «расстрельных списков» в Сергиевом Посаде… Естественно, в те мгновения мы не могли не думать и о судьбе своих семей в случае чего…
Мы сидели втроём и рассматривали разные сценарии наших действий. Драматизм ситуации не позволял отбрасывать даже самые радикальные версии. Например, обсуждался и такой вариант. Мы немедленно мобилизуем всех доступных на тот момент сотрудников частных охранных предприятий, имеющих боевое оружие. Одновременно пишем краткий текст присяги президенту.
После этого предполагалось по одному приглашать в кабинет руководителей силовых структур, командиров воинских частей и предлагать им подписать присягу. Тех, кто откажется, чоповцы должны были тут же арестовывать и изолировать. Командование же их подразделениями предполагалось передавать заместителям или другим офицерам, лояльным президенту.
Слава Богу, до этого не дошло.
(Хотя десятка полтора чоповцев прибыли в администрацию по нашему призыву).
Часам к десяти вечера собрался весь чрезвычайный штаб. Вёл совещание Николай Бобылёв. Выслушали доклады руководителей отдела госбезопасности, УВД, командиров частей. Мы сформулировали свои требования к ним: взять под усиленную охрану объекты жизнеобеспечения, жёстко пресекать любые провокации, в том числе со стороны местных средств массовой информации. (Позже был эпизод, когда пришлось силой заблокировать деятельность местной редакции радиовещания, которая транслировала записи выступлений мятежников в Москве.)
Когда совещание закончилось, в здании администрации уже было много людей — депутаты, чиновники, предприниматели, общественные деятели. Это множество людей с умными и мужественными лицами создавало атмосферу духовной общности, соборности. Тревога не уходила, но она уже не главенствовала в душе.
После полуночи восстановилось вещание какого-то из центральных телеканалов. Шли постоянные новости, из которых ничего невозможно было понять.
А утром мы стояли у телевизора в приёмной главhttp://yarmarkasp.ru/component/k2/535-этот-мятежный-октябрьы города и смотрели прямую трансляцию CNN. Тяжёлые танки, как на учениях, прямой наводкой бли по зданию Верховного Совета… Я поймал себя на мысли, что совершенно равнодушен к происходящему на экране. Возможно, это равнодушие было результатом изнурительной бессонной ночи, и телевизионная картинка не воспринималась как реальность…
Сергей Персианов
«Мы только ночь дышали вольно, а вы до старости рабы!»
Свою точку зрения на то, что происходило в столице 20 лет назад, высказывает коммунист, депутат действующего Сергиево-Посадского горсовета Игорь Большаков:
— Октябрьские события 1993 года были борьбой за независимость России от идеологии Запада.
Такими орденами — «Защитник Совета» — награждены несколько жителей Сергиева Посада, участники тех событий. Среди них депутат городского Совета Игорь Большаков. На ордене, говорит наш собеседник, три флага — монархический, андреевский и коммунистический.
Я помню, как в те октябрьские дни погиб наш земляк, загорчанин Михаил Кургин. Погиб 4 октября на баррикаде у здания Верховного Совета. Но обо всём по порядку….
21 сентября 1993 года я, будучи в отпуске, уехал в Санкт- Петербург. На тот момент там жили моя супруга и дочь, которой от роду было три недели. Я готовил переезд семьи в наш город. И вдруг по телевизору увидел сюжет об указе Ельцина о роспуске Верховного Совета Российской Федерации. На тот период я был депутатом райсовета, и любые вопросы политического плана мне были небезразличны. К тому же в 1991 году я был сторонником ГКЧП, поддерживал его действия и искренне считал, что тот «разгул демократии» ничего, кроме развала экономики страны, не принёс. На наших глазах умирала страна, иссякал человеческий ресурс, падали моральные ценности.
Я принял решение срочно покинуть Санкт-Петербург. 24 сентября состоялось внеочередное заседание райсовета. Оно было горячим. Дискуссиям не было конца. 25 сентября вместе с Михаилом Григорьевым — моим коллегой по райсовету — и ещё с несколькими товарищами мы приехали в Москву, к зданию Верховного Совета. Мы с трудом попали в здание, вокруг которого сжималось кольцо из омоновцев. Девять дней, которые мы там провели, я могу сравнить разве что с 10-ю днями Джона Рида. Да, да, с теми, которые потрясли мир.
На стороне Верховного Совета были представители от коммунистов до монархистов. Я никогда не забуду слова, сказанные одним из депутатов–женщин Верховного Совета. Она обращалась к милиции и к войскам, составляющим оцепление: «За нашей спиной — Дом Советов, за вашей — американское посольство».
На второй день я попал в малый зал заседаний Верховного Совета и увидел картину, как Хасбулатов с незаправленной рубашкой вышел к журналистам. Оказалось, он был в бронежилете. У меня сразу возникла ассоциация с последним прижизненным фото Сальвадора Альенде. Так они были похожи.
На тот момент в Верховном Совете связи не было, воды тоже. Мы с Михаилом Григорьевым привезли автономные аппараты связи, и с их помощью смогли общаться с миром. Последние пять суток мы жили на пятом этаже, в кабинете Скокова напротив кабинет Зорькина. Именно там по рации я услышал, что демонстранты начинают выдвижение к Зубовскому мосту. Из рации прозвучало: «Заприте их, применяйте водомёты. Они прошли Зубовскую площадь». Голос Руцкого: «Если ты ещё раз будешь бить людей, я тебе…» — «Пошёл ты …» — «К вам обращается генерал Руцкой. Не избивайте людей!».
Ерин, на тот момент министр Внутренних дел, как и Грачёв ждал не устного, а письменного приказа Ельцина брать штурмом Дом Советов. Генералы заявили: «Мы под расстрельную статью не пойдём!».
Мне и сегодня при воспоминании тех событий приходит на ум строчка из песни: «Мы только ночь дышали вольно, а вы до старости рабы!».
==============
К годовщине расстрела Верховного Совета РФ (статья 2008 г.)
Октябрь-93: Вранье продолжается (статья 2012 г.)
Видеохроники Кровавого Октября 1993 года
КРОВАВЫЙ ОКТЯБРЬ 1993 (тема на форуме Революционного фронта)
ОКС «Гражданская Солидарность» и Совет народной власти (СНВ) 